АЛЕКСАНДР ФЕТНЯЕВ: Вечная Память Героям Чернобыля! 

О своем участии в ликвидации Чернобыльской катастрофы вспоминает Председатель Международного Чернобыльского Форума, Председатель Комитета по экологии и работе с ветеранами Чернобыля, член Бюро Президиума Международной Общественной Палаты, заместитель председателя Белорусской ассоциации инженеров-консультантов Александр Фетняев.

В 1983 году меня назначили на должность главного инженера в создаваемое для строительства Минской атомной станции в Пуховическом районе Минской области Дорожно-строительное управление №43 Дорожно-строительного треста Министерства автомобильных дорог БССР.

Строительство Минской атомной станции для нашего управления была судьбоносной, так как почти всю технику мы получили новую именно для участия в строительстве. Правительство поручило построить АЭС Министерству энергетики и Министерству дорог, соответственно созданная дирекция строительства АЭС выполняла функцию заказчика, и по договорам было два генеральных подрядчика. Один трест Белэнергострой с его подразделением строительное управление СУ и наш, дорожно-строительный трест с его подразделением дорожно-строительное управление ДСУ. Руководителем дирекции был опытнейший строитель в области энергетики Шимановский Виктор Иванович. Такого уникального специалиста службы заказчика я больше никогда не встречал. Человек очень строгого и доброго характера, сплотил вокруг себя хорошую команду из профессионалов. С ними было очень приятно работать. Нашему управлению было поручено строительство всех подъездных дорог к объекту и проездов в промышленной зоне АЭС. Кроме того, мы были субподрядчиками СУ по строительству улиц строящегося жилого поселка «Дружный». Для исполнения этих заданий нам и передавалась техника и новая асфальтная установка, которую мы должны были установить на строительной площадке АЭС. Мы сформировали строительный участок из местных рабочих и инженеров. Руководить участком назначили опытнейшего прораба. Местонахождение руководства участка определили в небольшой деревеньке прямо около промышленной зоны. Интересным оказался дом в деревне для офиса участка – он оказался соседним с домом, где родился и рос знаменитый Лобанок Владимир Елисеевич – Герой Советского Союза, бывший заместитель председателя Верховного Совета БССР, командующий партизанским соединением Полоцко-Лепельской партизанской зоны. Стройка шла очень интенсивно. И было приятно, когда приехали на объект проектировщики из г. Горького (Нижний Новгород) и увидели построенные дороги еще до строительства самой станции. Такого, по их словам, они еще нигде не видели. Штаб стройки проходил почти еженедельно под руководством членов правительства. Кроме объекта строительства Минской АЭС, наше управление выполняла реконструкцию автомобильной дороги Минск – Могилев в районе совхоза Волма, что в 25 км от Минска. На этом участке шли работы по укладке асфальтобетона для устройства покрытия новой полосы автодороги.

26 апреля 1986 года была суббота. Накануне, в пятницу 25 апреля, проводилось очередное совещание по строительству Минской АЭС, и я не смог попасть на укладку асфальтобетона и посмотреть качество работ на автодороге Минск – Могилев. Решил, в субботу утром приеду к 8 утра перед самым началом работы асфальтоукладки и проверю. В те дни стояла теплая и солнечная погода, очень хорошая для ведения работ. Поэтому работы велись и в субботу. Удивительно, при ясном небе вдруг набежала маленькая тучка и пошел небольшой дождь. Находясь далеко от машины и в рубашке с короткими рукавами, ощутил вдруг легкое покалывание открытых мест рук, как мелкими иголочками. Добежав до машины увидел, что дождик закончился, а на лужах появилась желтая пленка, как будто масленая. Не знаю почему, но ощущение было какое-то необычное. После работы приехал к отцу на дачу под Минском, где вместе с ним находилась моя младшенькая дочурка, перед едой стал мыть руки на улице и увидел, что в наполненной водой бочке такая же, как и на дороге, пленка. Удивился, но не придал значения. Воскресенье провели весело, как обычно всей семьей на даче на открытом воздухе. Погода была замечательная. В понедельник на работу и в обед приехал опять на дачу. Увидел соседку, которая работала в институте в «Соснах», и удивился, что среди дня она вдруг оказалась на даче. На мой вопрос что случилась она ответила, что не знает, но на работу в институт никого не пустили, всех отправили на трехдневный отгул. Но по слухам, где-то что-то случилось. Во вторник, утром в мой кабинет на работе раздался звонок. Звонили мне напрямую из приемной Министра Шарапова В.И. и сообщили, что он хочет говорить с начальником управления. Дело в том, что в то время администрация нового управления находилось временно на базе асфальтобетонного завода в «Шабанах» под Минском. Завод начинал работу с 8 утра. Я на работу приезжал в 7.45 до приезда служащих, и в приемной никого в это время не было. Наш начальник приезжал чуть позже меня, приходил сразу ко мне в кабинет и уточнял, как обстановка на заводе и на объектах строительства. Вдруг, прямой звонок и разговор с Министром. В такое ранее время и прямой звонок, никогда такого не было. Мы с начальником были удивлены. Кратко и четко, как по-военному, министр потребовал, что бы начальник срочно выехал в Хойники, принял участие в экстренном совещании в здании партийного руководства города, по завершению ему перезвонил и доложил о результатах. Мы поняли, что что-то случилось очень серьезное.

Буквально через пять минут позвонил управляющий треста и сообщил, что он выезжает, по дороге забирает начальника, и они вместе, на его машине едут в Хойники. Мы терялись в догадках, что такое могло произойти. Как вдруг мне пришла мысль, а не связано ли это с радиацией, поскольку работники института в «Соснах» были не допущены к работе. Но при чем тут Хойники? Я позвонил своему коллеге – главному инженеру строящей Минской АЭС и задал ему вопрос, а что у нас находится или строится в Хойниках. И он мне ответил: «Александр, в Хойниках ничего нет, а вот на Украине в Припяти взорвался реактор на Чернобыльской АЭС». Сразу мне показалось, ну взорвался, ну пожар. Главное, чтобы не было человеческих жертв. На протяжении всего рабочего дня было какое-то чувство беспокойства и анализ ситуации. Звонок, срочная командировка в Хойники, взрыв, пожар, институт в «Соснах», странный дождь, пленка на воде в бочке с водой. Господи! А не атомный ли взрыв произошел, вдруг меня осенило. А впереди первомайские праздники.

30 апреля утром ко мне в кабинет вошел мой начальник, уставшего вида и очень мрачный. Было видно, что за сутки проехать большое расстояние более 600 км сказалось. Мрачность его была вызвана сложившейся ситуацией в связи с пожаром на ЧАЭС. Полной ясности нет. Подробной информации нет, но нам поручено готовить десант для работы в том регионе. Мне было поручено сразу после майских праздников, то есть 5 мая, вместе с главным технологом треста выехать в Хойники для подготовке места дислокации десанта.  Утром мы на моем служебном автомобиле с водителем выехали в этот ставший позже штабом ликвидации последствий катастрофы г. Хойники. Погода хорошая, дорога тоже. Ехали и разговаривали о случившимся. Как оказалось, у главного технолога в Хойниках живет друг, у которого мы планировали остановиться при необходимости на ночлег. По дороге в Гомельской области небо покрылось тучами, но дождя не было. При подъезде к г. Хойники мы увидели картину, когда кругом тучи, а над дальнем участком за городом небо чистое и там светило солнце. Я ощутил привкус металла, как будто в детстве батарейку пробуешь на пригодность и губы неожиданно как-то вяжет. Не придал значение этому, но было не совсем приятно. Хойники нас встретили неприветливо, погодой и какой-то серостью.

Мы приехали на квартиру моего коллеги. Приятного вида человек, однако вид у него был напряженный и усталый. Как выяснилось, он работал в должности директора Хойникского автобусного парка. Он обеспечивал вывоз жителей из Припяти и зон эвакуации. Семьи дома не было, как оказалось, он ее отправил из Хойник. Все форточки и окна были закрыты. Вечером за ужином он нам рассказал, что происходило и как проходила эвакуация в подробностях. Для меня это был просто шок! На следующий день 6 мая в здании райкома партии проходило совещание с участием председателя Совмина Ковалева М.В. и первого секретаря Гомельского обкома партии Камая С.С.. В зале висела огромная карта, где было нанесены зоны поражения. Масштабы, конечно, впечатляли. Был сформирован республиканский штаб. Участникам рассказали о случившимся и каждому представителю министерств и ведомств были даны соответствующие поручения. Панического состояния не было. У меня даже сложилось мнение, что самое страшное уже закончилось и нам предстоит просто выполнить работы по благоустройству деревень Хойникского и Брагинского районов. Привести автомобильные дороги между населенными пунктами в нормальное состояние и заасфальтировать улицы деревень. На совещании встретился с управляющем треста «Белэнергострой», с которым вместе строили Минскую АЭС. Им поручено строительство системы очистки. Удивительно, в момент невидимой трагедии, там в Хойниках мы обсуждали с ним проблемные вопросы строительства Минской АЭС, не подозревая, что строительство будет заморожено, а потом и вовсе прекращено. Удивительный человек. Профессионал – руководитель, как говорят «высшей пробы». После объезда деревень, где планировались работы, заехали в д. Острогляды к председателю совхоза для выяснения организационных вопросов, где можно определить места проживания и питания рабочих, где разместить технику. Эта встреча мне запомнилась на всю жизнь. Я не знал этого руководителя и, к моему сожалению, больше его не видел никогда, но я запомнил его состояние и голос. Он сидел за столом в зале, обхватив руками голову, и перед ним лежала огромная стопка партийных и комсомольских билетов. На мой вопрос где разместить людей, не поднимая головы ответил – можете в школе, там уже некого учить. А на вопрос питание – где хотите, хоть у меня в кабинете. Это был момент трагедии человека. Полного разочарования и бессилия. Люди бежали, бросая все. Мы не застали эвакуацию, но было видна какая-то неразбериха. То выселяют всех, то отбой. Позже нам сообщили на штабе, что пока нет четких данных и указаний, какие именно места подлежат выселению, но для нас строителей выполнять работы те, которые были определены первоначально. Был случай, когда между деревнями выполняли отсыпку земляного полотна из грунта, созданного в поле карьера, утром подвозя к экскаватору на автобусе машиниста, вдруг обнаружили, что карьера-то нет. Стоит экскаватор одиноко в поле. Потом выяснилось, что ночью военные этот котлован засыпали снятым зараженным слоем земли. А через два дня этот участок был объявлен зоной отчуждения. Или случай, когда выполняли асфальтирование улиц пустой деревни, не понимая и удивляясь, зачем. А потом узнаем, что деревню исключили из зоны отчуждения и жильцов возвращают обратно. В связи с появлением еще одного объекта строительства, в строительном тресте №5 Минской области была создана группа по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС с органом руководства и обеспечения моего строительного управления. Курировал нас от треста главный технолог. Помогали все районные строительные организации и аппарат треста. Работа была организована вахтовым методом. Технику (вся новая) пришлось снимать с объектов строительства Минской АЭС грузить на ж.д транспорт и отправлять в Хойники. Полученные приборы измерений радиации в органах гражданской обороны оказались не работающие. Какое же было мое удивление, когда у бывших наших коллег строителей энергетиков по Минской АЭС в Брагине, почти у каждого были небольшие приборчики накопители в целлофановых пакетиках. Считаю, что кроме пожарных, работавших непосредственно на Чернобыльской АЭС по тушению пожара и ликвидации последствий после взрыва, досталось всем – кому-то в большей степени, кому-то в меньшей. Милиционерам, которые стояли в оцеплении на дорогах и глотали зараженную пыль, и машинистам дорожно-строительной техники, которую полностью пришлось оставить там навечно.

Следует отметить четкую работу руководителей районов и власти Гомельской области. Не дожидаясь циркуляров из Москвы, они действовали на опережение. Все вопросы по доставке продуктов питания для рабочих, доставке и выгрузке строительной техники решались мгновенно. На оперативных совещаниях решались практически все вопросы. Основная тяжесть последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС пришлась именно на Гомельскую область. Из наиболее загрязненных территорий в чистые районы страны были переселены свыше 135 тысяч человек из 470 населённых пунктов, в том числе с 295 населённых пунктов Гомельщины. Особую роль в организации и руководстве ликвидации последствий катастрофы сыграл Алексей Степанович Камай – первый секретарь Гомельского обкома партии. Полностью противоположное оказалось в Могилевской области в 1987 г. Когда меня вызвал мой управляющий треста и сообщил, что я должен ехать в г. Костюкевичи и там организовать работы по ликвидации последствий. Там тоже оказались зоны заражений и земли, подлежащие отчуждению. Как я его ни просил направить другое управление, поскольку мы еще не можем восстановиться от Гомельской области, он был непреклонен. Строительство Минской АЭС остановлено, езжайте работать в Могилевскую область. Точка. Так начался мой второй поход на ликвидацию последствий. Я оказался прав, что нас там не ждали. Говорили вот понаехали, «Минчане». Обещанные слова поддержки местного руководства оказались только словами. Приходилось организовывать все самим.  Самим место проживания, питания, техники, заправки и прочие. Да и проблемы с кадрами. После работы в Гомельской области не многие были согласны ехать в Могилевскую область. Приходилось уговаривать. Прошел тот первичный подъем вдохновения в первые дни Чернобыля, когда узнали о последствиях радиации. Однако выполнять задание было необходимо. Опять благоустройство населенных пунктов Славгородского, Краснопольского, Костюковичского, Чериковского, Быховского районов Могилевской области. Строительство затянулось, мы попали в дождливую осень. Грунты в районах глинистые, и во время ливней проехать почти невозможно. Вот тут мы «забуксовали». Появились проблемы с топливом, обслуживанием техники. В процессе ликвидации последствий Чернобыльской катастрофы на территории Могилевской области были эвакуированы 141 населенный пункт, 88 населенных пунктов было захоронены. За послеаварийный период в чистые районы республики переселено более 21.5 тыс человек, что привело к сокращению численности области на 7%.  Мне пришлось вернуться в г. Костюковичи в 1993 году, когда я работал в частной строительной компании и выполнялись работы по благоустройству жилого поселка для переселенцев. Современная коттеджная застройка с системой отопления, водоснабжения, газоснабжения для жителей из близлежащих деревень. Однако вселяться никто не хотел, и приходилось нанимать милицию для охранения поселка. А причина отказа была проста – расстояние грязной зоны от так называемой чистой всего полтора километра, и люди не хотели покидать свое родовое жилье. Вот такой у нас народ.

Светлой памятью я вспоминаю всех тех, с кем мне довелось работать в те незабываемые дни. Тех, кто помогал мне с выполнением поставленных передо мной задач. Тех, кто преждевременно ушел из жизни, и мы уже никогда не сможем встретиться на этом свете. Все они пролетели в моей жизни как луч света, и каждый из них оставил в моей памяти свой след. Станислав Якушевич – главный технолог дорожно-строительного треста №5, Юрий Колесников – руководитель вахты сводной группы ликвидации последствий по Гомельской области, прораб ДСУ 12, Валентин Лемеш – управляющий треста №5, Яков Гуревич – начальник ДСУ 43, Валерий Козеко – руководитель участка ДСУ43 по Могилевской области, Григорий Ильинец – заместитель управляющего треста №5, Николай Щебетник – зам начальника ДСУ 43, Константин Костенко Управляющий ДСТ№ 4 Гомель, Валентин Кондратьев – управляющий треста «Белэнергострой» и многие другие мастера и рабочие. Вечная Память Героям Чернобыля!